Хохлацкая протока начинается чуть ниже Хабаровска: она является прямым продолжением главного русла Амура, которое здесь поворачивает налево, на север. Это довольно большая протока — местами она имеет ширину до километра, в среднем — метров четыреста. Хохлатка, как ее называют амурчане, течет по однообразной низине амурской поймы и через 25 км вновь сливается с Амуром. Мы собрались в нижнюю часть Хохлатки — туда, где от нее отходит протока Чепчики, которая через луга и болота несет амурскую воду в Петропавловское озеро.
Хохлацкая протока начинается чуть ниже Хабаровска: она является прямым продолжением главного русла Амура, которое здесь поворачивает налево, на север. Это довольно большая протока — местами она имеет ширину до километра, в среднем — метров четыреста. Хохлатка, как ее называют амурчане, течет по однообразной низине амурской поймы и через 25 км вновь сливается с Амуром. Мы собрались в нижнюю часть Хохлатки — туда, где от нее отходит протока Чепчики, которая через луга и болота несет амурскую воду в Петропавловское озеро.
Уровень воды в Амуре сейчас небольшой — около нуля условного уровня. Этот уровень не является самым низким из возможных — в засуху 2003 года отметки доходили до минус 2 м. А в этом году довольно много дождей, поэтому так сильно вода в реке ни разу не падала. Идем втроем на двух надувных мотолодках: Володя на своей крошечной одноместной, а мы с Артуром — на другой, побольше и потяжелее. Выходим с расположенной ниже города лодочной станции на Третьем Воронеже. Путь вниз по реке несложен, а воды сейчас достаточно — если, конечно, знать фарватер. Несмотря на большую ширину протоки, косы и мели здесь попадаются не только у берегов, но и на самой середине.
По дороге останавливаемся в одном месте, где, по словам Артура, в течение нескольких лет он неплохо ловил верхогляда. Но прошлой осенью и этой весной по Амуру прокатились такие паводки, что многие места в реке сильно перемыло. Песок, которым сложена амурская долина между Хабаровском и Комсомольском-на-Амуре, легко переносится водой. Поэтому новые большие протоки и километрового размера острова могут возникать и исчезать в течение буквально одного-двух лет. Это произошло и с заветной «точкой» Артура — русло поменялось, и рыбе здесь что-то перестало нравиться.
Примерно за час доходим до того места, где от правого берега Хохлатки ответвляется протока Чепчики. При этом уровне воды протока настолько мелеет, что нечего и думать соваться туда на моторках. Чуть выше ее устья на высокой песчаной косе ставим лагерь. Вечер проходит спокойно: выходов крупной рыбы почти нет. Изредка ближе к фарватеру, в сотне метров от берега раздаются мощные всплески — всякий раз в разных местах. Скорее всего, это охотится крупный желтощек. Мы не делаем попыток поймать эту рыбу — шансов на поклевку одиночного, крейсирующего на просторах огромного плеса хищника практически нет. На мели вокруг небольшого песчаного островка раздаются тихие всплески и чмоканье: кто-то поедает мальков, которые скатываются из мелеющей протоки Чепчики. Иду туда с легкой удочкой и начинаю гонять мелкие стримеры под самой поверхностью воды.
Выяснилось, что играет в основном трегуб. Эта странного облика карповая рыба является одним из массовых амурских хищников. С точки зрения рыболова, трегуб всем хорош: жадный, сильный да и вкусный. Только вот ростом он подкачал — чаще всего попадается всего с ладошку или чуть крупнее. Трегуб ест мелких мальков и насекомых. Он отлично прыгает, вылетая из воды на три-четыре своих длины.
Кроме этой рыбы, на мелкие бороздящие мушки попадался некрупный амурский язь, которого здесь называют чебак. Размером эта рыба не крупнее плотвы, но она имеет большой рот и гораздо более хищная. Солнце садится, и начинают попадаться небольшие сомята, которые приходят на смену дневным хищникам и занимают то же кормное место. Ловлю до самой темноты, когда вылетают большие желтые «амурские» комары и гонят меня к костру — дыма они все же боятся.
Наутро я встал на рассвете, когда мои напарники еще спали. Летом раннее утро, как правило, является лучшим временем для рыбалки. Хотя, конечно, далеко не всегда клев бывает только утром и вечером, бывает, что ловится в течение всего дня. А самый массовый из амурских хищников, верхогляд, может попадаться в любое время суток, в том числе и ночью. Но я всегда предпочитаю вставать пораньше: в утренние часы чаще бывает безветрие, что на амурских просторах воспринимается как подарок.
Перехожу вброд мелкую протоку и выхожу на островок, с которого ловил вчера вечером. Ниже расположен глубокий плес с корягами, в котором наверняка есть рыба. Есть надежда, что в эти часы она должна выходить сюда, под островок, один из берегов которого подрезан и круто обрывается в глубину. В эту же яму впадает и перекат, являющийся продолжением островка в сторону фарватера протоки. Стримеры, которыми приходится ловить в местах с резко меняющейся глубиной, должны быть рассчитаны на то, что их придется протаскивать по дну реки; крючок при этом не должен тупиться. В этом году я испытываю новую серию стримеров на крючках типа «киль». Такие приманки при проводке в воде идут вверх крючком, который к тому же защищен «крылом». Поэтому они не страдают от песка и реже подвержены зацепам.
Начинаю с одноручного удилища седьмого класса: забрасываю стример на плавающем шнуре, даю ему погрузиться и уступами веду к себе. Действительно, здесь держится небольшой косячок монгольского краснопера — слышны характерные стуки. В течение четверти часа вытаскиваю трех красноперов весом чуть меньше килограмма каждый. Потом пробую ловить вдали от берега: делаю множество забросов двуручным удилищем, подавая крупные легкие стримеры, затем облавливаю окрестности островка поппером. Вся эта «работа» ни к чему не приводит: верхогляд никак себя не проявляет. А место выглядит очень привлекательно — верхогляд чаще ловится на глубоких местах и редко выходит на отмели.
Мужики, наконец, просыпаются. Мы завтракаем и еще часа два облавливаем окрестности лагеря. Ничего интересного — отдельные небольшие красноперы. Мы с Артуром решаем проехаться по реке, поискать рыбу. Поднимаемся по протоке и останавливаемся на косе между крупным заливом и протокой. Стык сильного течения и тихой воды может привлекать рыбу, но проверка показала, что сегодня в этом месте ничего нет. Поднимаемся еще с километр и видим сильный всплеск: под бурлящим перекатом сыграло что-то крупное. Объезжаем это место стороной и пристаем к небольшому песчаному островку. Это расположенная в голове большого лесистого острова верхушка плоской косы, которая только начинает выходить из воды. По этой косе можно пройти от островка по воде метров сто в сторону фарватера протоки; дальше вода поднимается выше колен, а течение становится слишком бурным. Вода сваливается с этой косы на глубину полтора-два метра, причем бровка свала очень крутая; здесь все бурлит и пенится. Тот крупный хищник (вернее всего, одиночный желтощек) периодически бьет под дальним концом косы, где струи переката особенно сильны. Делает он это нечасто, хотя и более-менее в одном и том же месте. А вот на более тихой воде ближе к берегу постоянно видна выскакивающая из воды молодь; здесь же плещется что-то небольшое — какие-то карповые рыбы весом до килограмма.
Этому перекату мы посвятили всю жаркую часть дня — до 5 часов вечера. Мелкая и средняя рыба играла почти постоянно, мальки выскакивали из воды словно капли дождя. И тот большой хищник, преследуя стайки молоди, периодически выходил под бровкой слива. Но вот поклевок у нас вообще не было! Это был один из самых запомнившихся мне случаев негативного опыта: несколько часов интенсивной «работы» удилищами над «тарелкой с ухой» (столько здесь было рыбы), и ни поклевки. Кстати, я до сих пор не знаю, какая это была рыба. Она вообще не брала ни на блесны, ни на мушки. Я пробовал водить стример у дна, вполводы и под поверхностью, ловил на поппер, водил приманку прямо через стаи молоди и старался бросать по всплескам. Артур делал то же самое спиннингом, меняя по кругу самые уловистые на Амуре приманки (твистер, «кастмастер», «вращалка»). Все было напрасно. Потом мы оставались на этом месте уже из одного упрямства: обидно, когда не последние рыбаки оказываются в положении «хуже новичков».
В чем было дело и почему ни одна рыба не взяла, мы так и не разобрались; сейчас об этом можно только гадать. Возможно, хищники были настроены на нападение исключительно на стайки молоди и не обращали никакого внимания на одиночных «рыб», которых мы им столь терпеливо предлагали. Но скорее всего, это могли быть вовсе и не хищники. Просто зашел косяк какой-нибудь мирной рыбы в скопление молоди, которая начала «шугаться»... В общем, до сих пор неясно, в чем было дело.
Устав от безнадежных попыток соблазнить хоть что-нибудь, мы спустились до лагеря, обсудили ситуацию с Володей и решили перебазироваться поближе к так «наказавшему» нас с Артуром месту. Раз там столько малька, к вечеру или утром сюда вполне могут подойти настоящие хищники. Лагерь было решено поставить на высоком острове, с которого открывался прекрасный вид вверх по Хохлацкой протоке: косы, острова, ивняковые рощи...
Около 7 вечера мы спокойно пили чай, когда километрах в полутора выше по реке на фоне темного леса появились как бы вспыхивающие и сразу пропадающие белые точки. Сначала было непонятно, что это такое, но через несколько секунд сидения с открытыми ртами нас вдруг осеняет — да это же фонтаны воды, «бой» крупной рыбы! Бьет стая приличных хищников, причем их немало — всплески вскипают каждые несколько секунд. На Амуре почти нет чаек, которые могли бы помочь рыболовам издали замечать места охоты верховых хищников.
Мы с Артуром буквально ссыпаемся с обрыва, хватаем удочки и прыгаем в лодку — рыба ведь ждать не будет. Володя замешкался, а потом, решив нас не догонять, объявляет, что он останется «дома» — половит на зорьке прямо тут, под лагерем. Мотор взревел, и вот лодка уже мчится по совершенно гладкой воде прямо на висящее над полосой далекого леса оранжевое солнце. Через пару минут мы видим, что рыба бьет в широком, мелком, открытом заливе, куда со стороны леса впадает небольшая старица. Еще недавно этот залив был просто более глубоким местом под перекатом, но уровень реки упал, и из воды показалась обширная коса, которая сейчас перекрывает половину Хохлацкой протоки. Артур по широкой дуге обходит залив, где продолжают взлетать фонтаны воды, сбрасывает газ и пристает к косе выше его начала. Берем удочки и спешим вниз по косе в сторону залива. Рыба продолжает бить, но удары раздаются все реже. Неужели опоздали?
Бегом пересекаем косу, которая покрыта песчаными волнами с крошечными водоемчиками во впадинах, выходим к берегу залива и начинаем ловить. У Артура на трехметровом спиннинге среднего класса стоит «кастмастер», а у меня на двуручнике — неогруженный белый стример на плавающем шнуре. Вскоре Артур ловит на далеком забросе небольшого краснопера. Это «типичное не то» — ведь бьет что-то более крупное: или большие верхогляды, или желтощеки. Отдельные всплески хищников продолжают раздаваться, но бой явно смещается из залива в сторону фарватера протоки и вверх по течению. Да, похоже, стая хищников отпировала в заливе и движется вверх. Действительно, вот раздается несколько ударов выше по течению — там, где мы оставили лодку, а ведь еще пару минут назад в том месте не было ни одного всплеска. Сматываю удочку, иду в сторону реки и встаю выше залива, на косу под самой струей. Если я не ошибся, то некоторые выходящие из залива рыбы обязательно пройдут неподалеку. Какое-то время делаю забросы, внимательно веду приманку, но без результата. Рыба есть, всплески видны на большой площади, и некоторые удары раздаются почти под ногами... Делаю забросы на течение, даю ему снести приманку по дуге, а затем рывками веду стример к себе. Минут пятнадцать ничего не происходит, хотя рыба явно смещается из залива на фарватер, сейчас это ясно видно. Ну должна же хоть одна пройти мимо меня! Наконец-то вижу бурун, чувствую сильный толчок, но подсечка ничего не дает. Выход на стример был, но рыба не засеклась. Проверяю крючок — все нормально. Еще минут пять, и чувствую новый удар, который при таком напряжении ощущается как электрический шок. Есть! Рыба оказалась не такой крупной, но это желтощек! Небольшая рыба весом не более 2 кг очень красива; она не похожа ни на один из видов, которые мне приходилось ловить. Больше мы в этот вечер ничего не поймали: «игра» в заливе быстро закончилась; хищники ушли вверх по протоке.
Наутро мы снова съездили вверх по течению и обловили тот же залив — без особого результата. На его середине пару раз ударил приличный сом, но поймать его не удалось. Спустившись до лагеря, мы увидели в огибающей наш остров небольшой мощной протоке удары хищников. Рыбы крейсировали по всему плесу — от узкого быстрого переката до почти стоячей воды широкого разлива метрах в двухстах ниже. Сначала мы ловили с поставленной на якорь лодки, потом я перешел на берег.
Артур продолжал ловить с лодки на небольшой серебристый «кастмастер». Такая ситуация (большая глубина, сильное течение, солидная ширина протоки) оказалась намного благоприятнее для ловли спиннингом по сравнению с нахлыстом: у меня не было ни поклевки, а Артур часа за полтора поймал три желтощека весом до 3 кг и одного небольшого верхогляда.
Примерно в обед мы тронулись в обратный путь. На подъем к Хабаровску против течения нужно часа полтора. По дороге останавливаемся у илистого берега, где заметили игру какой-то рыбы. Это оказались красноперы, гоняющие мальков на мелководье, под самой косой. Клев в полуденную жару редко бывает активным, но мне все же удается соблазнить одну из рыб стримером.
Эта поездка еще раз показала, что даже на такой крупной реке, как Амур, можно с успехом ловить нахлыстом. Понятно, что «прочесывать» большие площади реки и толщу воды спиннингом удобнее, но нахлыстовик вполне может «играть» со спиннингистами даже на их поле — при открытом соревновании «кто быстрее».